Если смотреть на звезды, отраженные в чайной кружке…

Он пришел со своим огромным рюкзаком, когда прохладный весенний ветерок сменился жаркими ветрами из Центральной Азии. Поставил палатку рядом с другими прилавками и вел себя так, как будто вернулся в родное место. В знойный полдень освежался в Катуни, болтал о дальних городах с туристами, помогал торговкам носить тяжести – и к концу первой недели все поверили, будто бы он был тут всегда. Все, кроме нее.

Даша сразу невзлюбила его. Поставил свою палатку со складным столиком рядом с ее прилавком – теперь мимо нее проходили, не останавливаясь. Кому интересны алтайские чаи, продающиеся на каждом углу, если дальше стоит обросший густой бородой чудак с диковинными ловцами снов? Не пластмассово-синтетическими, которые можно купить в магазинах «Все за 50» и даже не стильно-дизайнерскими, которые покупаются для бохо-вечеринок, а потом пылятся в углу или разбираются на части детьми. Это были ловцы снов из кривых веточек деревьев с вплетенными в ниточные косички высушенными травами, с речными камушками и ракушками, с птичьими перьями и кедровыми шишками. Он общался со всеми на ты, ровно, без заискивания и вымученных комплиментов. Мог не продать кому-то понравившийся ловец снов, сказав при этом несколько нужных слов, что покупатель и сам понимал, что вот этот из ивового прутика с красными ленточками ему не нужен, он хочет тот, из березовой веточки с засушенными ягодами брусники. Даша про себя возмущалась: «Как можно верить этой дешевой игре в экстрасенса! Почему люди покупаются на его мистификации?». А потом, в очередной непродажный день, она развивала свою мысль: «Людям надо верить во что-то легкое и простое. Не в современную физику и зарождение жизни на Земле – это сложно. А в домовых, которые душат во сне; в то, что от свиста пропадут деньги, а от цветочного горшка, поставленного в нужное место – они наоборот появятся».

Даша, скептически усмехаясь, наблюдала за ежедневно растущим потоком покупателей у  Волшебника (так она прозвала его после отзыва одной из продавщиц). Тетя Зоя каждое лето мучилась от бессонницы. Волшебник подарил ей ловец снов с вплетенными цветками ромашки и высушенной валерианой. И – чудо! Бессонница, приходящая с опаздывающими ночами и не уходившая до летнего солнцестояния, исчезла. Ветерана их сувенирного рынка, бабу Соню, перестал беспокоить покойный муж. У рыбака, деда Марата, перестал ныть копчик. А у Дашиной соседки перестал орать ребенок, не дававший спать всем соседним домам. И, хотя это можно было отнести к плюсам, Даша тайком даже от себя каждой ночью надеялась услышать тот резкий режущий крик.

Обед всегда был ее любимым временем дня. Не считая ночи, конечно. Она брала контейнер с домашним творогом и зеленью со своей грядки, ломоть ароматного хлеба, маленькую баночку меда, заваривала свой любимый чай с собственноручно собранным чабрецом и уходила подальше от туристической суеты: пройти через неряшливые кусты, разросшиеся от обилия воды, потом погрузить ноги в ледяной ручей, стекающий в Катунь, пересечь его, пробежать по нагревшимся за день круглым белым камушкам и сесть на высушенное добела бревно. Здесь никогда никого не было. Туристов отпугивала ледяная вода ручья, доходившая до середины икр; торговок – перспектива идти куда-то дальше 100 метров; рыбаки уходили в другие места – на этом участке реки постоянно сновали моторки, развозившие самых ленивых туристов к водопаду.

Был пасмурный день, облака застревали на вершинах невысоких гор, покрытых темно-зеленым лесом. Слегка накрапывал теплый дождик, оставляя серые пятнышки на камнях. Даша погрузилась в туманные мысли, которые так сложно облечь в словесную форму. Вдыхая терпкий аромат чабреца, ей всегда было легко погружаться в дымчатые грезы, о которых потом думаешь, не понимая – это была полудрема или я все придумала бодрствуя?

С берега, из-за кустов, кто-то закричал: «Бабочку давай!» и проплывающие на катамаране туристы закрутились, хохоча и возбужденно выкрикивая что-то в ответ. Даша дернула левым плечом и быстро-быстро заморгала. «Если смотреть на звезды, отраженные в чайной кружке…», «Звезды в чайной кружке…». Что же? Что же было дальше? Как будто бы что-то важное, какой-то секрет мироздания. «Если смотреть на звезды, отраженные в чайной кружке…» – она медленно повторила вслух, отмахиваясь от других мыслей.

– Они расскажут тайны, как своей подружке. Стихи сочиняешь?

Волшебник стоял в мокрых купальных плавках и с полотенцем на плечах. Капли-бриллиантики стекали по его тощему телу, даже на расстоянии вея холодом ледниковой реки.

– Нет. Просто так, – неопределенно бросила Даша и отпила чай, не почувствовав его горьковатого вкуса. Как будто он превратился в пакетированную пыль с индийских дорог.

– Понял, извини, – Волшебник безмятежно прошлепал по ручью и скрылся в кустах.

В 6 вечера Даша сложила все упаковки с чаем в деревянные ящики – в это время за ней приезжал дедушка на моторной лодке. Продавцы оставляли свой товар в небольшой, криво сколоченной будочке, которую, при желании, легко было вскрыть. Только кому нужны упаковки чая и деревянные брелки?

Дедушка задерживался. Тетя Фая позвала ее с собой, они с мужем жили в 15 минутах ходьбы от Даши. Но ей не хотелось расстраивать дедушку, для него это одна из немногих радостей – погонять на моторке. Ноги давно отказывались ходить дальше пары километров, даже травы Даша собирала одна; спина деда мучительно болела после 5 минут в седле, а ведь когда-то он водил конные экспедиции в горы.

Все разъехались, осталась только Даша, старающаяся делать вид, что все под контролем, что она просто рассматривает противоположный берег. На расстоянии десяти метров Волшебник разжигал костер. В воздухе начал проявляться яркий запах вечера – густого кострового дыма, речной свежести и сосен. К нему примешался терпкий запах табака, который курил Волшебник.

– Еще несколько дней и я закончу ловец снов для тебя. Ты ведь не собираешься в отпуск?

– Нет, летом я работаю без выходных.

– Учту это при изготовлении.

У Даши был миллион наивно-детских вопросов о том, как он это делает. Но вслух она произнесла только: «Я в это не верю».

– А во что ты веришь?

– Словами нельзя создать новую реальность. Свой мир – возможно, но реальность для других людей – нет. Если ты придумываешь что-то, то это существует только в твоей голове.

– Я не придумываю, я действительно создаю свою реальность.

– Как это?

– Очень просто! В моей реальности возможно все, во что я верю.

– То есть, если я поверю, что мой чай действительно лечебный, он будет помогать людям?

– В твоей реальности возможно только то, во что ты действительно веришь. А не то, во что ты хочешь поверить.

– Не понимаю.

– Что для тебя твой чай? Это ведь не просто сухие травинки в шуршащей упаковке? Неглупая 20-летняя девушка не стала бы посвящать этому все свое время.

– Не знаю, как это объяснить… – Даша недоверчиво посмотрела на Волшебника. Хотя по одному только взгляду его серых мудрых глаз было понятно, что он все воспримет так, как будто это нормально.

– Для меня это как медитация, уход в какой-то другой мир, за… Не знаю, вдохновением или историями, – Даша вырвала травинку, которую долго теребила. Волшебник кивнул головой и сказал: «Как интересно». Не ироничное «Надо же, интересно-то как», а задумчивое, обращенное к самому себе: «Как интересно…».

– Не в том смысле, что я себе подмешиваю что-то наркотическое, – Даша покраснела и попыталась хотя бы себе мысленно объяснить, что же с ней происходит. Но яснее выходило говорить сразу, не задумываясь, – Когда я сосредотачиваюсь на вкусе, аромате, я как будто медитирую. Никого не должно быть рядом – обычно я делаю это в обед или ночью. И мечтаю, не формулируя свои мысли, а как бы на автомате, или даже дремлю, не знаю, как описать это состояние.

Даша ждала какого-нибудь комментария от Волшебника. Хотя бы упоминания о том, что «да-да, со мной тоже такое было» – ведь люди так любят переводить разговор на себя. Но он молчал и в ожидании продолжения рассказа внимательно смотрел ей прямо в глаза.

– Это как будто истории из другого измерения. Что-то я запоминаю, большую часть – забываю, но как будто помню каким-то дальним полюсом сознания. И мои путешествия зависят от чая. Листья смородины, малины, земляники – чтобы сладко помечтать о чем-то совершенно несбыточном, может быть, даже не особо желанном, но приятном. Мята – чтобы отогнать плохие мысли, очистить сознание; чтобы было, как будто хорошо поплакал и в голове остался безмятежный ветерок. Лаванда – чтобы видеть яркие сны и их запоминать. Немного можжевеловых ягодок – чтобы…

– А чабрец?

– А чабрец, чтобы найти ответы.

– «Если смотреть на звезды, отраженные в чайной кружке…», ты вспомнила как дальше?

– Нет, не получается.

– А что спрашивала? Если не секрет, конечно.

– Что мне делать дальше.

– Оставайся сегодня вечером на костровой ужин. Вместе посмотрим на звезды в твоей кружке.

Над тихой, укутанной вечерней дымкой рекой, раздался шум моторной лодки.

– Дедушка!

– Передашь ему от меня? – Волшебник нырнул в свою палатку и вернулся с ловцом снов из березовой веточки с бусинами шиповника и травинками зверобоя с мелкими цветочками.

– Он в это не верит.

– Я верю.

Даше понравилось, как прошли следующие несколько дней. Обычно новички на их сувенирном рынке после одного доверительного разговора начинали вести себя слишком навязчиво, слишком по-братски. Как будто вы вместе пережили как минимум год на необитаемом острове. Но Волшебник не использовал откровенность Даши для того, чтобы играть в друзей. Он не махал ей рукой, когда она приезжала утром, не увязывался за ней на обед, не разговаривал о погоде в безлюдные перерывы, не спрашивал о дедушке. Все было как раньше.

В один из вечеров она все-таки решила принять приглашение на ужин. Ей понравилось, как днем Волшебник сказал одному странному типу, который называл себя «бродячим поэтом»: «Создавай свою вселенную символов и образов, а не тащи из других. Сейчас ты просто бродячий, но можешь стать поэтом».

– Не все, что я слышу, у меня получается развить в полноценный сюжет. Вот это, – Даша достала из сумки потрепанный ежедневник с множеством закладок, – эти обрывки фраз, четверостишия, красивые словосочетания пока бездомные. Но иногда я ощущаю внутри огромный пылающий шар, который так приятно нести. В голове звучит какая-нибудь фраза, я еще не знаю, что из нее получится, но уже чувствую, что стоит прикоснуться к бумаге, как слова польются сами собой. Заканчиваю писать и удивляюсь – как стройно все вышло. Как получилось связать туманные образы из детства, полупрозрачные грезы и какие-то обыденные наблюдения. Перечитываю, и глаза слезятся – шар внутри уже потух, но от мысли, что когда-нибудь его тепло сможет согреть других людей, хочется рыдать и смеяться.

– И почему до сих пор никто не читал то, что ты пишешь?

– Мне кажется, что никто меня не поймет. Но, когда ты сказал, что создаешь свою реальность…Я подумала, что я тоже так могу…Смогу.

– Пригласишь меня прогуляться по твоему миру?

Волшебник сидел неподвижно, как йог, держал в руках чашку чая с чабрецом, и слушал истории Даши.

«Густая вечерняя дымка над Катунью – это все приятности, накопившиеся за день. Вот почему особенно спокойно в это время сидеть на берегу и наблюдать за ними. Как они размеренно уплывают в ночь, укутывают нас…».

«Воду в их доме очень уважали. Они были водяными гурманами. Кофе – только на воде из серебряного источника. Чай – из ключа под березой. Компот на зиму – из растопленного первого снега…».

«В его тетради вместо заметок или билетиков были вклеены листики, травинки, цветочки и корешки из посещенных мест…»

– Кстати, о травинках… Я ведь закончил твой ловец снов!

Волшебник вынес из своей палатки небольшой ловец снов, размером с ладошку: скрученная в круг веточка малины с тоненькими мягкими иголками, увитая еще зеленым плющом; на цветных нитках свисали крошечные засушенные бутончики роз и травинки чабреца.

– Еще чаю? – Даша поняла, что благодарить Волшебника словами – это лишнее, он все понял по ее восхищенному взгляду.

Вскоре Даша задремала. Сны, которые, казалось, менялись каждую секунду, были настолько яркими и ощущаемыми, что она что-то забормотала вслух. Проснулась она от собственного смеха. Такого добродушного смеха над самим собой, когда мы долго не можем решить задачу, а потом ее решение оказывается самым простым и очевидным.

– Если смотреть на звезды, отраженные в чайной кружке?

С того дня она так и не попыталась продолжить. Эта фраза казалась ей такой сладко-туманной, что она боялась рассеять всю ее загадочность простыми человеческими объяснениями. Но вдруг шар в груди снова начал пылать. Даша быстро-быстро заговорила: «Если смотреть на звезды, отраженные в чайной кружке, то можно увидеть миллионы мечтаний, так и оставшихся огоньками из другого мира, нематериализованных, завораживающих лишь по ночам, когда вдруг вспоминаешь о них, но ни притянуть, ни потрогать уже никогда не сможешь».