Путешествия – это люди

Северная Осетия, 12 мая

Спустя полчаса после выезда из Пятигорска дождь усилился. На переднем сидении две женщины постоянно возмущались: подлокотник у кресла не откидывается, рюкзак не влезает на верхнюю полку, водитель запретил есть бутерброды. Окна в нашем микроавтобусе постоянно запотевали, поэтому даже обычный способ – уткнуться в окно и отключить сознание, не работал.

– Женщины, может хватит?! – не выдержал водитель, когда одна из них, крашеная блондинка с пышными бедрами, обтянутыми цветными тренировочными легинсами, сделала ему замечание насчет низкой скорости, – Еще раз скажете что-то Сане, Саня вас высадит, прямо здесь под дождем.

– Дамы, давайте вы все ваши возмущения изложите в письменном виде после экскурсии, – попытался смягчить слова Сани наш гид, Костя.

– Еще как изложим, – тихо проворчала блондинка, протирая рукавом розовой толстовки окно.

Зачем я купила эту экскурсию? Сколько раз себе обещала не ездить с туристическими группами! Лучше бы провела последний день в Пятигорске и читала книжку, тем более в такую погоду.

Я проснулась, когда мы затормозили.

– Добро пожаловать в Кабардино-Балкарию! – торжественно сказал Костя, – Остановка на завтрак -30 минут. В кафе можете взять осетинские пироги, но я вам советую дождаться обеда и попробовать их в Осетии. Туалет там справа, машина будет ждать вас здесь же.

И все 18 человек из нашего микроавтобуса бодро двинулись к выходу, как будто и не было подъема в 5 утра. Дождь прекратился, но было очень холодно, совсем не по-майски. Отстояв длинную очередь в убогий туалет, я встала в еще одну – за чаем. Женщина за стойкой ловко раздавала маленькие круглые пироги за 100 рублей, сдавала сдачу и наливала чай. Я села за освободившийся столик, покрытый крошками и засохшими каплями чая. Ко мне подсели те самые женщины. Видимо, еда и горячие напитки сделали свое дело – они повеселели и с удовольствием фотографировали свой завтрак, не обращая внимания на убогость фоновой поверхности.

– Принцесска, ты одна что ли?

Я не сразу поняла, что обращаются ко мне.

– А? Да, одна, – я сдержанно улыбнулась.

– Слушай, Тань, по-моему, у меня мясо кислое в пироге, – сказала блондинка.

– Нет, у меня нормальное.

– Ну, попробуй мой.

Я быстро встала и вышла на улицу. Опять пошел дождь, и я вернулась в машину. Там одна из женщин, одиночка, как я, пытала Саню насчет кабардинских яблок.

– Но ведь Константин сказал, что они очень качественные, современное производство.

– У меня такое яблоко пролежало месяц в бардачке и с ним ничего не стало. Нормальное яблоко давно бы испортилось.

Через 10 минут мы двинулись в путь, который сопровождался несмешными шутками Кости типа «Чем выше горы, тем ниже приоры». Мы проезжали ухоженные кабардинские домики с красивыми заборами, почти пересохшие русла горных рек: Баксан, Терек и далее в Осетии – Ардон. От этих названий так и веяло лихими приключениями, суровыми ледниками, бандитами с кинжалами…

К полудню мы проехали город Алагир – местный районный центр, больше похожий на поселок городского типа. Дома и дворики здесь были не такими ухоженными, как в Кабардино-Балкарии – как нам сказал Костя, осетины больше заботятся о духовной красоте, чем о внешней. На улицах было пустынно, только на одной из них, еще на въезде в город, устанавливали какие-то шатры.

– Свадьба или похороны, – небрежно бросил Костя и продолжил свой «увлекательный» рассказ о Кавказе.

Но вскоре отвлекаться и не слушать его стало проще простого – за окном начали появляться горы. Сначала это были бурые каменные холмы, усеянные вечнозелеными кустарниками. Затем холмы стали увеличиваться в высоту, а их склоны уже покрывали хвойные леса. У подножий гор не раз встречались заброшенные шахтерские поселки, как по мне, зрелище совсем не пугающее, а завораживающее властью природы над ветхими строениями. Как бы вновь доказывая власть гор и природы в целом, на склонах то и дело появлялись следы оползней – грязновато-бежевые полоски, похожие на вены. К всеобщей радости дождь прекратился, и иногда даже выглядывало солнце. Показались заснеженные пики гор цвета графита, и нашу «маршрутку» заполнили звуки щелкающих затворов фотоаппаратов.

– Уважаемые товарищи! – Костя попытался привлечь внимание к себе, когда Саня остановил микроавтобус. Но все уже были готовы сорваться с места, чтобы устроить фотосессию местным вершинам. Зашелестели пакеты, кто-то потянулся за рюкзаком и уронил его на пол. И только заветное слово «обед» заставило всех притихнуть.

– Сейчас мы закажем свой обед, чтобы, когда мы вернемся из ущелья, он ждал нас свежим и горячим.

– Мам, а сейчас нельзя поесть? – спросил единственный ребенок в нашей группе, обмотанный шерстяным шарфом кареглазый малыш Сережа.

– Молодой человек, еду надо заслужить. Сначала подъем в горы, потом сытный обед, договорились? – сказал Костя.

– Да, – буркнул Сережа и сунул в рот конфету, которую ему дала та одинокая туристка, интересующаяся кабардинскими яблоками.

Я заказала пирог с сыром и суп, единственная уточнив стоимость. 250 рублей за пирог (надеюсь, он будет побольше тех, что я видела в кафе утром) и 180 за суп (дороже, чем в наших кафе!). Когда баланс на карточке пересек критическую отметку в 10 тысяч рублей, я поняла, что я больше не турист, а почти безденежный путешественник. И как выживали в своих путешествиях авторы многочисленных книг типа «Вокруг света за 99 рублей в день?». Но отказать себе от путешествия в глубь Кавказа не могла, пусть это и однодневная групповая экскурсия.

Пока большая часть «маршрутки» выстроилась в традиционную очередь в туалет, я гуляла – 10 метров влево, 10 метров вправо. Дальше по дороге, за постом ГАИ был наш отворот на Цейское ущелье, а прямо уходила Военная Осетинская дорога в Цхинвал. Всего 90 км до столицы Южной Осетии! И только в этот момент я поняла, как далеко забралась. В самом сердце Кавказа, где-то у южной границы России, уже полтора месяца в дороге. А ведь это должен был быть расслабленный месяц в Крыму. Сейчас я была бы уже дома, а, может, уже нашла бы постоянную работу. «Постоянная работа» – это словосочетание было чем-то туманно-неприятным. С горьковатым привкусом кофе из кофемашины, с противным звуком звонящего телефона, с правой рукой, практически приклеившейся к компьютерной мышке, с … Я огляделась вокруг и сказала себе: «Вот оно – сейчас. Я стою в окружении Кавказских гор, дрожу от холода в середине мая, совсем одна и мне хорошо!». И улыбнулась той одинокой женщине-яблочнице в красной куртке.

– Девушка, а сфотографируйте меня с табличкой «Цхинвал – 90 км»!

Я не уставала удивляться пунктуальности нашей группы. Обычно всегда кто-то отстает, что-то забывает. Но нет, мы собрались на 5 минут раньше условленного времени и двинулись по серпантину к ущелью. Солнце, так нерешительно выглядывающее последний час, все-таки полностью спряталось за облаками. Ну, хоть дождя нет. Но на месте нас ждал другой сюрприз – снег! В середине мая! Когда женщина, продававшая мне экскурсию, сказала одеться потеплее, я не думала, что нужно надеть зимние вещи. Утром я надела на себя самое теплое, что у меня было – шерстяной свитер и легкое пальто поверх него. А на ногах были обычные беговые кроссовки. Видимо остальные поняли «потеплее» правильно – и вот уже вся группа стояла в шапках, утепленных ветровках и шарфах. Стильная троица (мама с взрослыми дочками) из Москвы укуталась в огромные шарфы так, что виднелись только широкие лбы, глаза и кончики носов.

– Принцесска, ты чего совсем раздетая? – ворчунья-блондинка удивленно смотрела на меня. Услышав ее, повернулась и вся группа. Ненавижу быть центром внимания, особенно, когда нужно оправдываться.

– Все нормально, не холодно, – бодро сказала я.

– Ты не поедешь на вершину? – удивился Костя.

– Почему? Поеду! – я старалась говорить как можно веселее.

– Тогда нужно теплее одеться, на высоте 2500 метров еще холоднее.

– У меня теплая кофта, – беспечно улыбнулась я, желая провалиться сквозь землю. Женщины уже запричитали, что я все себе отморожу.

– Возьми мой шарф, – сказала одна из москвичек, – У меня свитер горло прикрывает, а у тебя все нараспашку, завтра сляжешь с простудой.

– Нет, спасибо… – начала я, но она уже обматывала свое, как сказала бы бабуля, «покрывало» вокруг моей шеи. Шарф пах жасмином и табаком. Мне мгновенно стало теплее.

– Большое спасибо!

– Да не за что, ребенок,- ласково улыбнулась мне москвичка. А сначала она и ее дочки показались мне высокомерными – они единственные не поздоровались ни с кем, когда утром заходили в автобус, ухмылялись над дешевенькими мыльницами других туристов, ведь по сравнению с их зеркалками, фотоаппараты остальных выглядели китайскими игрушками.

– А это тебе презент от Сани, – наш водитель надел на меня кепку, от которой пахло дешевыми сигаретами.

– Ой, а как же вы?

– А я вас в машине буду ждать. Саня здесь и в трусах не замерзнет, – он довольно хохотнул и зажег сигарету.

– Ну вот, принцесску одели, теперь можем идти, – Костя подхватил это прозвище от ворчуний.

Увидев подъемник, я еще раз, теперь уже мысленно, поблагодарила москвичку – кресла с железными поручнями были без крытых кабинок, а, значит, продувались горными ветрами со всех сторон. За 24 минуты, в течение которых подъемник везет туристов наверх, можно совсем заледенеть. Все разделились по парам. Я хотела подсесть к той москвичке, так как ее дочки уехали вперед вдвоем, но к ней уже успела подойти одиночка-яблочница.

– Пачиму такая красавица адна едешь? – спросил меня пожилой осетин, опуская железный поручень на кресло.

Я не успела ничего ответить, да и не хотела. Только скромно улыбнулась. Я огляделась и посмотрела вниз. Прошлогоднюю выцветшую траву в некоторых местах покрывал небольшой слой снега. Было заметно, что выпал он недавно, может, даже сегодня ночью. Справа высился суровый трехтысячник – гора Монах с закругленной вершиной. Слева из-за тумана виднелись острые вершины стального цвета, все вместе они были похожи на зубцы гигантского капкана. Впереди приближалась гора, склон которой был утыкан столбами подъемника. Когда туман приблизился и пошел снег, я поняла, что это облака, а не туман. Снегопад в мае! Я подтянула шарф повыше, прикрывая замерзший нос, но ничуть не расстроилась – ведь вокруг была такая красота!

На вершине снег был утоптан – видимо, он выпал давно, а, может, и еще не полностью растаял после зимы. Я старалась обходить сугробы по проталинам с рыжей сухой травой. Вся группа разбежалась по вершине и делала фотографии на фоне гор, тумана, еще раз гор, вон тех гор и вот этих. Та женщина в красной куртке в одиночестве слушала рассказ Кости, кажется, о том, что именно это место вдохновило Высоцкого на написание знаменитых строк о горах. Наверное, так говорят на всех экскурсиях по Кавказским горам.

Я просто смотрела на ущелье, на горы, окутанные облаками, на редколесье у их подножий и мне казалось, что в мою голову сейчас придет какая-то истина. Что-то важное кружит в рое мыслей, но я не могу поймать это. Я вдохнула холодный воздух, закрыла глаза и медленно выдохнула. Нет, не получается.

– Девушка, вы не хотите спуститься вниз? – спросила меня женщина в красной куртке, приглашая жестом к эскалатору.

– Нет, мне здесь так нравится, – сказала я, улыбнувшись такой счастливой улыбкой, какой улыбаются только дорогим людям.

– У меня так голова разболелась на высоте, а спускаться одной страшно.

Не успела я ей ничего ответить, как она быстро зашагала к подъемнику – там садились москвички.

Ну и хорошо. Мне не хотелось вниз. Откуда эта улыбка и такая легкость в голове? Тоже от высоты? Я вспомнила, как один друг сказал: «В горах есть два вида головокружения: когда ты хочешь срочно спуститься вниз и вдохнуть побольше кислорода; и когда от недостатка кислорода у тебя начинается эйфория, снегопад завораживает, холод бодрит, а улыбка не сходит с лица». Это точно, у меня эйфория. Я повернула кепку Сани козырьком назад, подставляя лицо под снежные хлопья и зажмурилась. Голова приятно кружилась и мне казалось, что я уже почти поймала ту ускользающую мысль.

– Принцесска, спускаемся вниз, – крикнул Костя.

Я открыла глаза – снегопад усилился, а у подъемника скопилась небольшая очередь. Ну и зачем надо было торопить? Через пять минут я уже спускалась вниз, опять одна. Голова гудела, но эйфория никуда не делась. Я с улыбкой разглядывала ущелье. Облака двигались очень медленно, казалось, что они застряли между горами. Внизу был такой густой туман, что, когда мы почти спустились, деревья казались темными тенями, резко возникающими под ногами. Я весело спрыгнула с подъемника, улыбнувшись подавшему мне руку осетину.

– Понравилось наверху?

– Очень, там так…красиво, – ответила я и, улыбаясь, с замерзшими пальцами и в мокрых кроссовках пошла по тропинке вниз, к нашей маршрутке.

Все были в радостном возбуждении, но, как я поняла позже, не от поднятия на вершину, а от предвкушения обеда. Но тут Костя сказал: «У нас до обеда есть еще одна остановка. Древнее святилище Реком». Разочарованный вздох, пронесшийся по маршрутке, дал понять, что еда волнует всех больше, чем какие-то священные места. Наш микроавобус остановился.

– Давайте сделаем так, – начал Костя, – Те, кто не хочет идти – останутся в машине, а с остальными мы пойдем по лесу и встретимся с вами чуть ниже. Прогулка займет 40 минут.

Молчание.

– Это уникальное место, самое священное в Осетии!

Неловкая тишина.

– Там можно сделать такие классные фотки!

На задних сиденьях послышался шепот и шелест пакетов.

Я, наконец, решилась – ноги высохнут и тело согреется, когда будем обедать: «Я пойду!». Всегда так – пока кто-нибудь один не решится, все будут сидеть и молчать.

– Так, кто еще? – Костя повеселел.

– Мы! – крикнул Сережа, подняв свою и мамину руки, пока та не опомнилась.

Еще подняли руки две девушки, которых я запомнила только потому, что они фотографировались буквально с каждым деревом, пара – мужчина лет 50 с густыми черными бровями над постоянно задумчивыми глазами и женщина, которая сопровождала каждую свою фразу неуверенным смешком, и молчаливые парень с девушкой, не расстававшиеся с селфи-палкой.

Выйдя из машины, я сразу же пожалела о своем решении – горная эйфория испарилась, остался только холод, пронизывающий все тело. К тому же я вернула шарф москвичке, а попросить обратно постеснялась. Мы перешли мост через бурную горную реку и двинулись по лесу. Слева высился горный склон, на котором лесистые участки часто сменялись следами от лавин и камнепадов. Справа был обрыв и где-то внизу шумела река, вроде бы Цейдон. Кстати, почти все реки в Северной Осетии заканчиваются на «дон», так как это означает река. Спустя минут 20-25 мы вышли к небольшой поляне. На ней выделялся деревянный сруб, чем-то похожий на баню. На стене сруба были две полки с черепами – одна на высоте человеческого роста, другая – у земли. Черепа были разные – оленьи, бараньи и еще «каких-то горных козлов», как сказал Костя. Эта декорация вместе с усилившимся снегопадом вызывала сюрреалистичное впечатление. Как будто мы попали в другое измерение или переместились в прошлое, где люди до сих пор, после удачной охоты, приносят жертвы богам, танцуют вокруг костра и поют гипнотические песни. Обожаю шаманские и языческие места – в них столько какой-то неповторимой мистичной атмосферы. Казалось, что из-за туманной дымки сейчас выйдут воины или покажется силуэт оленя. На время даже забыла о снегопаде, от которого намокли мои волосы, одежда и кроссовки.

Как рассказал Костя, святилище Реком – одно из самых древних и почитаемых в Северной Осетии. Это место для осетин настолько священно, что осмотреть его изнутри нам, туристам, практически невозможно. Зайти внутрь святилища разрешается только в мужской день Кэхцгэнэн, в июне и только мужчинам, женщинам вход вообще запрещён. По описаниям, в Рекоме две комнаты, в одной из которых сложены сломанные стрелы, а другая представляет собой помещение для молитв.

Далее мы пошли к девичьему и женскому святилищам, которые выглядели менее эффектно. В обоих местах нужно было кинуть внутрь нечетную монетку, не касаясь рукой стенок отверстия, и загадать желания. В обоих я загадала встречать в путешествии интересных людей – первое, что пришло мне в голову.

Долгожданный обед! Когда я получила свой заказ, то поняла, почему цена обеда была не низкой: суп – это просто целый тазик с плавающими в нем половинками картофелин, крупно порезанной морковью и кусками говядины, а пирог – это огромная окружность. Да, мне даже половины не съесть! Поэтому все брали одну порцию на двоих. Но еда была божественно вкусная – горячий наваристый бульон быстро согревал меня, промерзшую буквально до атомов, сыр в пироге был нежным и слегка солоноватым, а тесто мягким и пахнущим печкой.

Со мной за столом сидела почти вся наша лесная компания: две девушки, любительницы фотографироваться, ели свою еду из контейнеров, а бровастый мужчина со своей женой заказали один на двоих суп и пирог с сыром и черемшой. Мужчина все время возмущался – овощи в супе слишком крупные, пирог невкусный (его мама лучше готовит), гид никакой. Потом его критике подверглось и Цейское ущелье.

– Вот на прошлой неделе мы были на Домбае. Там поднялись вверх и красота, – я прислушалась, на Домбай я уже не попаду, а узнать о его красотах хотелось, – Есть кафешки, сувениры продают… А здесь что? Поднялись, померзли, ничего толком не увидели и вниз. Даже кофе негде попить! Стоило 300 километров ради снегопада тащиться.

Все понятно. На Домбае красота, потому что есть инфраструктура, а здесь дико – поэтому автоматически плохо. В этом путешествии я ни разу не покупала магнитики и прочие туристические безделушки, просто забыла об их существовании. И не могла поверить, что отсутствие автомата с кофе или криво сделанного магнитика может испортить впечатление от природы. Но решила не спорить.

– И как вам Домбай?

– Да говорю же красота. Поднимались на высоту, сколько там было метров, Лен, не помнишь?

– Ой, нет. Примерно также, – рассеянно сказала его жена.

– Да ты что! Выше!

– Ну, наверное…

– Оттуда видно было горы дальше, потому что хорошая погода была. Даже этот видели, как его, Лен?

– Арарат?

– Да какой Арарат! Ты чем экскурсию слушала?

– Эльбрус? – спросила я, пытаясь отвлечь их от ссоры.

– Ага, точно. Посидели там в кафе, выпили кофе, никуда не спешили. Не то что сейчас.

И с девочками разговор не клеился. Они односложно отвечали на мои вопросы: «Да, из Пятигорска», «Да, понравилось». Я еще раз сказала себе, что эта была последняя групповая экскурсия в моей жизни, хотя где-то внутри чувствовала тепло. От окружения людьми, пусть не самыми искушенными путешественниками, от их внимания… Мне снова стало казаться, что я поняла что-то новое за сегодня, но мысль не успела сформироваться – отвлекло хихиканье Лены.

– Ты видел, что эти москвички себе взяли? Каждая по супу и целому пирогу! Везде показывают, что у них денег куча! Пусть подавятся!

Эй, ребята, я то же самое взяла, – хотелось сказать мне. Откуда столько злобы? Да, они выглядели немного пафосно и неохотно шли на контакт. Но вы же их не знаете. А поступки говорят больше внешнего вида. Если бы не шарф одной из них, я бы, наверное, завтра лежала с простудой, вместо того, чтобы ехать дальше.

Муж Лены только хмыкнул и продолжил опустошать таз с супом, который он так критиковал. А она не останавливалась: «Еще и всю технику на стол выложили, как на базаре! Будто бы они ее продают!»

Я огляделась по сторонам, ища хоть кого-нибудь, с кем можно поговорить. За столиком слева от нас сидели «ворчуньи», которые, как ни странно, смеялись и с аппетитом ели пироги. У каждой осталось уже по полпирога. Я встретилась взглядом с блондинкой и она, по-матерински улыбнувшись, сказала: «У тебя и аппетит, как у принцессы, почему так плохо ешь?»

– Слишком большая порция, – ответила я и краем глаза заметила, как Лена подняла брови и покачала головой. Видимо, причислила меня к той же категории, что и москвичек.

– А с чем у тебя пирог?

– С сыром.

– Давай меняться – у меня с сыром и черемшой, а у Тани с мясом.

– Давайте, – я быстро пересела к ним.

Они положили на мою картонку с пирогом по кусочку, а я им по два, так как понимала, что не съем эту порцию даже за завтрашний день.

– Поможете справиться с ним? – посмотрела я умоляющим взглядом.

– Ох, постараемся. Порции тут, конечно, щедрые, – сказала блондинка.

– Это точно. Знала бы – заказала половину.

– Я уточнила, можно попросить упаковать с собой, – сказала Таня.

– Это хорошо, – улыбнулась я, и мы замолчали. Я почувствовала себя неловко – пересела к ним, даже не спросив разрешения. Может быть, они хотели посидеть вдвоем.

– Вы не против, что я к вам села?

– Видишь, я же говорила, настоящая принцесска, – повернулась блондинка к Тане, – Вежливая, тихая, а глазища, ну как из мультика.

Я рассмеялась. Уж кого-кого, а принцессу я не напоминала. Но у блондинки вообще были свои странные ассоциации. Костю она называла Тимуром, малыша Сережу – горошком, а двух тихих девочек – котятами.

– Ребенок, ты почему одна поехала? – спросила меня блондинка.

– Я не ребенок, мне уже 25, – сказала я, шутя закатив глаза.

– Серьезно? А я думала, ты школьница, – блондинка чуть не подавилась пирогом.

– И даже не студентка, – я улыбнулась, – Сегодня поздно вечером уезжаю из Пятигорска, вот решила воспользоваться возможностью и съездить в Кавказские горы.

– Домой едешь? Ты откуда? – спросила Таня.

Я не успела ответить, так как раздался голос Кости: «Кто хотел упаковать пироги с собой – подойдите на раздачу! Через 10 минут едем! Нас ждут еще в одном месте». Горячие источники, я совсем про них забыла. Все опять выстроились в очередь – сначала упаковать пироги, потом в туалет.

Когда мне продавали экскурсию, я думала, что не пойду купаться в источниках. Во-первых, у меня не было с собой купальника – я же ехала в апрельский Крым, во-вторых, я не думала, что эти источники меня впечатлят, все-таки я взяла эту экскурсию ради гор. Но сейчас, в мокрых кроссовках и влажной одежде мне очень хотелось окунуться в горячую воду. Всю дорогу до источников я выбирала между поспать в машине или погреться хотя бы полчаса в воде, и когда мы приехали, сделала выбор в пользу второго. К счастью, уже начало темнеть, и было не так заметно, что на мне черное белье, а не купальник. Да и практически все были, также как и я, одеты в нижнее белье.

Быстрая пробежка по холодной дорожке и я окунаюсь в горячую воду. Если верить термометру – +42 градуса. Вокруг – одни улыбки. Не слышно ни ворчания, ни возмущенных возгласов. Даже про фотографии все забыли. И все молчат, только изредка слышно: «Как же хорошо», «Иди сюда, здесь вода теплее». Мы переглянулись с москвичками, и я, кивнув, сказала еле слышное спасибо. Малыш Сережа прыгнул в бассейн с разбега, обрызгав парочку, которая наконец-то рассталась с селфи-палкой, и двух девчонок – «котят». Но никто не возмутился, все дружно рассмеялись. Даже мама Сережи, часто довольно грубо одергивающая его за чрезмерную активность, только покачала головой и устало улыбнулась.

Я проплыла несколько метров до противоположного края бассейна и подняла голову к небу. К вечеру облака почти рассеялись и были видны первые звезды. Я легла на воду и, стараясь удержаться на плаву, стала рассматривать темно-синее, как бархат на моей юбке в первом классе, небо. Я улыбнулась этой ассоциации и неяркие звезды тут же напомнили мне крошки от коржика из школьной столовой, которые часто оставались на юбке. Было тепло не только телу, но и душе. Я поняла, я наконец-то поняла. Мысль, которая мучила меня весь день, сформировалась.

– Звезда, там падающая звезда! – закричал Сережа, – Быстрее загадывайте желания!

Он бил по воде руками и оглядывался по сторонам, чтобы удостовериться, что все его услышали. И все с улыбками – мечтательными, снисходительными, по-детски широкими, подняли глаза к небу и, завороженно наблюдая быстрый полет звезды, прошептали желания. Я не успела, потому что была так рада новому открытию. Путешествия – это люди.