Никогда не была особой поклонницей творчества Серова, но сегодня поймала себя на мысли, что мой июль похож на его картины. Я, как Вера Мамонтова, все время ем персики, как Ифигения, вечерами сижу на берегу моря, а Мика Морозов напоминает мне Тимурку, только постарше.
Томным жарким июлем жизнь на юге замирает. Дневные улочки, несмотря на жизнерадостность, выглядят апокалиптично: они пустынны, лишь изредка встречаются обгоревшие до красна туристы. Серов писал: «Я хочу таким быть – беззаботным, в нынешнем веке пишут все тяжелое, ничего отрадного. Я хочу, хочу отрадного и буду писать только отрадное». Июль здесь очень серовский. Пишется только отрадное.
Может быть, поэтому я жду август с первыми признаками тления и угасания? Хрустнуть первым листом платана под ногами и впервые за 3 месяца вечером надеть кофту на голые веснушчатые плечи – Боже, обожаю это ощущение, они сродни объятиям дорогого человека. Пишу отрадное и жду, когда меня обнимет августовский вечер.
